– Включи, – мрачно произнес Рикард. – Я ведь летел на Гризальд даже не к тебе. Еще до твоих родов мне доложили, что Мику поймали, и я сорвался с Эльтурии. А на полпути мне доложили, что ты родила, а еще через несколько часов я увидел это. Ненавижу, когда столько событий прессуются воедино.

Дрожащей рукой я включила воспроизведение, не ожидая увидеть ничего хорошего.

– Это объявление всем повстанцам, – громогласно произнесла Кимат. – С этого момента шутки кончились. Вы избрали свой путь, и империя терпела некоторое время в надежде, что конфликт удастся уладить мирным путем. Но, увы, наше милосердие не бесконечно. Сегодня была арестована преступница – Микаэлла Фирс, дочь одного из ваших лидеров. И ее участь послужит предупреждением для всех вас. Каждый день в эфир будут выходить трансляции о том, как Империя поступает с предателями. Хэдок, исполни приказ!

Дизайнер Смерти выдвинулся из-за спины Кимат, и планшет задрожал в моих руках. Я не хотела смотреть, что будет дальше. Я не хотела этого видеть, но мои глаза против моей воли продолжали пялиться в экран.

Двое стражников поволокли к Хэдоку Мику, она пыталась сопротивляться, упиралась ногами, но ее сил не хватало. Дизайнер же смотрел сквозь нее, а в его взгляде не было ничего, кроме пустоты.

Даже та самая чернота, которая меня всегда пугала, исчезла. Словно душа из человека. Это был Хэдок и одновременно не он, а всего лишь телесная оболочка, исполняющая приказы.

Стражники вытянули правую руку Мики к Дизайнеру, положив ее на некое подобие хирургического стола, на котором лежал нож, больше похожий на тесак.

– Нет, не делай этого, – шептала я в экран, словно меня могли там услышать.

Но Дизайнер Смерти исполнял приказ новой хозяйки.

Короткий замах, и вой Мики будет вечно стоять в моих ушах.

– Сегодня минус два пальца, – насмешливо констатировала Кимат. – Завтра еще два, пока не закончатся. Следом пойдут ее прекрасные ушки, и так до тех пор, пока вы, повстанцы, не выдадите мне беглую императрицу. Время пошло!

* * *

– Мне уже начинать опасаться? – протягивая планшет обратно, спросила я.

– Будь на моем месте кто-то другой, наверное, да. Но моего ума хватает понять, что это ловушка, а Мику не отпустят, даже если я приведу к Кимат вас и вашу дочь.

– Тогда какие варианты? Мы не можем бросить их там!

– Не можем, – согласился Рикард. – Но позвольте уточнить, кого это «их».

– Мику и Хэдока.

– Дизайнера Смерти? – Брови главы повстанцев взлетели вверх. – Вы хотите сказать, что существо, отрезавшее пальцы моей дочери, тоже должно быть спасено? Мои мысли текут в другом направлении – как бы избавиться от него. Он слишком опасен.

– Вы не понимаете. Хэдок не мог… – Тут я запнулась. – Точнее мог. Просто все очень сложно, и вы не знаете того, что знаю о нем я. Кимат что-то с ним сделала, иначе он никогда не стал бы выполнять ее приказы.

– Тогда просветите меня. Почему я должен думать еще и о его спасении?

– Потому что он отец Габриель, – имя само вырвалось у меня из уст. Так звали мою мать. – Моей дочери – будущего Дизайнера Жизни!

Брови Рикарда взлетели вверх, кажется, мне все же удалось его удивить, а в следующие полчаса мне пришлось рассказать ему правду. О том, чьим сыном был Хэдок, и что именно дар, унаследованный от отца, не давал ему стать бездушным Дизайнером Смерти, удерживая на той тонкой грани между человеком и живым роботом, полностью подчиненным искусственному разуму.

– Можно только предполагать, что произошло, – почти закончила я. – Но знаю, что Кимат пытала Хэдока, и кто знает, чего она добилась. Возможно, его даже сумели перепрограммировать, и теперь он считает ее законной императрицей.

– Напомни-ка мне, почему он не мог убить Ронана раньше? – спросил Рикард.

– Из-за его статуса императора. Хэдок ждал, пока родится наша дочь, и программа сместит приоритеты. Единственное, он не знал, каким образом передать ей дар, не умерев самому.

Мужчина, сидящий напротив, задумчиво почесал подбородок.

– А мы можем каким-то образом узнать, до сих пор ли он Дизайнер Жизни? Или дар все же перешел ребенку при рождении?

– Не думаю, что это можно определить анализами. Только если… – Догадка мелькнула в голове. – Мы же можем связаться с Мандрогирами? Теми самыми, что посылали вам сигнал с Затурии?

Рикард кивнул.

– Тогда мне нужно с ними поговорить, – продолжила я. – Они знают и чувствуют гораздо больше, чем говорят, и иногда делятся этим. Может, помогут и в этот раз.

Отец Мики ушел, а я осталась в палате. Один раз ко мне зашел доктор, проверял мое самочувствие и смотрел швы.

– Мы применили новую технологию, ускоренное заживление послеоперационных ран, – пояснил он. – Очень дорогая вещь, чтобы вы понимали, даже для обеспеченных людей. Но ситуация, сами понимаете, обязывает. Сейчас у всех нас нет нескольких месяцев ждать вашего восстановления.

– И через какое время я смогу встать?

– Через пару часов, а к утру шрам должен полностью зарубцеваться.

– А когда я смогу увидеть дочь?

– Тоже через пару часов. Сейчас с ней ваша няня…

– Приставьте еще несколько охранников, – приказала я. – Мне нужно быть уверенной в ее безопасности.

– Слушаюсь, императрица.

Доктор ушел, а я, игнорируя запрет, встала с кровати. Живот все еще тянуло тупой болью, даже несмотря на все анестезирующие препараты, которые ввели мне в кровь.

Сил хватило дойти до двери, но прежде чем я потянула за ручку, она сама нажалась. В открытом проходе стоял Рикард.

– Мне, конечно, обещали, что приведут вас в порядок быстро, но даже я не ожидал столь скорых результатов.

– Появились какие-то новости? – спросила я.

– Да, мы вышли на связь с Мандрогирами. Их глава ждет вас для переговоров и отказывается вести беседу со мной, то бишь с мужчиной. – Голос отца Мики сквозил недовольством, но, пожалуй, не таким, как когда-то было у Ронана. – Все же они своеобразная раса, я удивлен, что вам удалось завести с ними дружбу, императрица.

Глава повстанцев жестом указал следовать за ним.

– Я бы не назвала это дружбой. У них свои интересы, у нас свои. Да и у самих Мандрогиров не все так гладко внутри кланов. Кто-то из них ведь помогает Кимат.

– У любой помощи есть причины, значит, она что-то пообещала им взамен.

– Скорее всего, – мрачно отозвалась я, догадываясь, что бы это могло быть.

За месяцы, проведенные на Гризальде, я много думала о том, почему Чужие так интересуются Затурией. В последнюю встречу они ведь даже намекали, что не все так просто с этой планетой – и в ней есть за что побороться, кроме бесконечного числа оттенков зеленого цвета. Быть может, за это Кимат и пообещала кому-то мою родную планету взамен на помощь…